Каким образом можно манипулировать и одержать вверх над кем-то, кто знает тебя лучше всех? С такой вот дилеммой Клаус столкнулся в «Древнейших».

Хотя и было очевидно, что между Клаусом и его бывшем протеже Марселем есть длинная история, в прошлой серии зрители увидели, насколько глубока их связь. Когда Клаус обосновался в Новом Орлеане в 1820 году, он заметил там молодого замученного раба. Оказывается, мальчик, у которого даже не было имени, был результатом любовной интрижки губернатора. Клаус почувствовал в нём родственную душу и взял парня, которого назвал Марселем, под своё крыло.

«Сцена с маленьким Марселем – один из моих любимых флэшбэков, которые мы до сих пор сняли», - поделился Морган с TVGuide.com. – «Атмосфера этой сцены очень хорошо передаёт их общую историю: их обоих били и у них обоих были отцы, которые не хотели иметь с ними ничего общего. Этот мальчик был для него сыном и, кроме того, молодым человеком, которого он уважал и о котором заботился. Так что, для Клауса всё это будет очень сложно, ведь в этой ситуации не обойтись без внутреннего конфликта. Ко всему прочему, Клаус ощущает ещё и гордость, видя, как много добился Марсель. В общем, Клаусу никогда не захочется просто свергнуть и убить Марселя. С этим будет много сложностей».

Если оставить в стороне эмоции и семейные чувства, Клауса тревожит также и то, что Марсель видел – и выучил – все его уловки. «Будет очень тяжело обвести Марселя вокруг пальца, но это будет и очень интересно, ведь между этими двумя всё время идёт игра, - говорит Морган. – Они не доверяют друг другу и относятся друг к другу с подозрением. Клаус постоянно вынужден учитывать, что Марсель понимает, что происходит, и соответственно менять своё поведение».

Часть плана Клауса, который уже наткнулся на некоторые препятствия, состояла в том, чтобы заколоть Элайджу и отдать его Марселю в качестве странного символа доверия и залога. Само собой разумеется, Ребекка была в ярости, узнав, что её любимый брат заколот и находится в гробу на чердаке её бывшего любовника Марселя и его необычайно сильного оружия – девочки-подростка Давины. Хотя оба упрямца (брат и сестра) знают, что они сильнее вместе, чем по отдельности, они продолжат набивать себе шишки в попытках вернуть своего брата. «Я снялся в очень эмоциональной семейной сцене. Вы увидите их большую любовь и много обид, тысячу лет боли и конфликтов», - рассказал Морган.

И как Элайджа будет себя чувствовать без кинжала? «Я полагаю, Элайджа предпочел бы быть в курсе плана до того, как он стал его частью, - говорит Морган. – Клаус окажется перед необходимостью завоевать доверие своего брата и приложить усилия, чтобы загладить закалывание, и это всё займёт какое-то время. Это всё совсем не круто! Хотя, это происходило так часто, что, давайте будем честны, Элайджа мог это предвидеть. Уверен, в будущем он начнёт носить стальной костюмчик».

Как только Элайджа вернётся, смогут ли они разобраться с Марселем? Или они столкнутся с ещё большей угрозой, которая заставит их всех снова объединиться? «Всё, что происходит, имеет такие эпические пропорции, что я даже не знаю, введут ли они Большое и Страшное Зло, - говорит Морган. – Какие-то союзы заключались, но нам не рассказывали о таком, куда будут входить все, типа «Давайте-ка объединимся и вон того тоже возьмём». Самое замечательное, что вы можете выбирать, за кого вам болеть. И, учитывая назревающую войну, ставки очень высоки».

Перевод: snusmumric